«Линия времени» Николая Пименова

ВЯТСКИЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ №48 (492)

От­кры­лась, в свя­зи с 80-ле­ти­ем со дня рож­де­ния, пер­вая (по­смерт­ная) вы­став­ка вы­да­ю­ще­го­ся вят­ско­го жи­во­пис­ца Ни­ко­лая Пиме­но­ва. Его твор­чест­во до­ро­го ис­сле­до­ва­те­лям ли­ри­ко-ро­ман­ти­чес­кой тра­ди­ци­ей рус­ско­го пей­за­жа и опре­де­лен­ным вли­я­ни­ем фран­цуз­ско­го им­прес­си­о­низ­ма.

Че­ло­ве­ку не­по­свя­щен­но­му сра­зу же не­по­нят­но: если он столь ве­лик и сто­ит вро­вень (в том чис­ле и по воз­рас­ту) с та­ки­ми стол­па­ми мест­ной шко­лы как Вер­ши­го­ров и Во­пи­лов, как по­лу­чи­лось, что это пер­вая его пер­со­наль­ная вы­став­ка? - Это бы­ло та­кое вре­мя, - объ­яс­ня­ет ди­рек­тор вы­ста­воч­но­го за­ла На­деж­да Ко­чу­ро­ва, - ког­да ху­дож­ни­ки не­обы­чай­но тре­бо­ва­тель­но от­но­си­лись к се­бе. Тра­ди­цию не­пре­рыв­но­го твор­чес­ко­го об­ще­ния, со­вмест­ных пле­нэр­ных по­ез­док и об­суж­де­ний за­вел при­ехав­ший в наш го­род Петр Сав­во­вич Вер­ши­го­ров. И это рез­ко по­вы­си­ло уро­вень всех осталь­ных. Мно­гие ху­дож­ни­ки-офор­ми­те­ли пе­ре­шли к чис­то­му твор­чест­ву.

Они ред­ко вы­став­ля­лись не по­то­му, что бо­я­лись су­да над со­бой, а имен­но по­то­му, что ста­ви­ли се­бе очень вы­со­кие за­да­чи. Что ка­са­ет­ся друж­бы Вер­ши­го­ро­ва с Пиме­но­вым и их вза­им­но­го до­ве­рия, то она, как вспо­ми­на­ет Эми­лия Ива­нов­на (вдо­ва Пет­ра Сав­во­ви­ча), бы­ла та­ко­ва, что пер­вый спо­кой­но мог по­про­сить дру­га за­кон­чить свою ра­бо­ту и да­же по­пра­вить ка­кие-то ме­ло­чи...

По­ни­ма­е­те, эта вы­став­ка преж­де все­го для ху­дож­ни­ков. Ведь толь­ко мас­те­ру от­кро­ет­ся, как от за­ла к за­лу (по ме­ре раз­ви­тия) он ме­нял­ся. По ма­не­ре, по за­да­чам. Как сна­ча­ла он толь­ко на­чи­нал осва­ивать при­емы про­грес­сив­ной рус­ской жи­во­пи­си на­ча­ла ве­ка, как по­том ис­поль­зо­вал их для про­дви­же­ния сво­ей собст­вен­ной ху­до­жест­вен­ной идеи. Во вто­ром за­ле - это ра­бо­та со све­том. В треть­ем - с цве­том. И да­лее, овла­дев при­ема­ми, он про­ни­ка­ет в ду­хов­ную суть яв­ле­ний. Если в пей­за­же есть, на­при­мер, дом, то это не прос­то стро­е­ние. Дом у не­го - жи­вое су­щест­во. Ис­сле­до­ва­тель твор­чест­ва Пиме­но­ва Лю­бовь Го­рю­но­ва вспо­ми­на­ет, как он рас­ска­зы­вал об од­ной сво­ей на­ход­ке - это бы­ли не­кие пись­ма ро­ман­ти­чес­ко­го со­дер­жа­ния, най­ден­ные им в од­ном из за­бро­шен­ных до­мов. С тех пор эти ста­рые из­бы ожи­ли для не­го...

При­ро­да у ху­дож­ни­ка так­же пре­дель­но оду­хотво­ре­на. Не­ко­то­рые ра­бо­ты Пиме­но­ва на­зы­ва­ют «пей­за­жа­ми про­ш­ло­го. А мне они, -го­во­рит На­деж­да Ва­лерь­ев­на, - ка­жут­ся над­вре­мен­ны­ми. Это не на­ша ре­аль­ность, это что-то от веч­нос­ти. А в од­ной из час­тей три­пти­ха о древ­ней Ру­си мне да­же по­ка­за­лось, что я по­ни­маю чувст­ва лю­дей то­го вре­ме­ни. Прос­то Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич, как го­во­рят, «че­ло­век без ко­жи». Он был очень то­нок. Все ху­дож­ни­ки лю­ди эмо­ци­о­наль­ные, но Пиме­нов - как ни­кто дру­гой.

На пре­зен­та­цию при­нес­ли мно­го бу­ке­тов, и все они до­ста­лись ав­то­ру вы­став­ки Лю­бо­ви Го­рю­но­вой. На том же ме­роп­ри­я­тии по­лу­чил ме­даль за за­слу­ги пе­ред ис­кус­ст­вом - из рук мос­ков­ско­го гос­тя Ни­ко­лая Со­ло­ми­на, быв­ше­го здесь по де­лам рес­тав­ра­ции ди­о­ра­мы - на­род­ный ху­дож­ник Рос­сии Вик­тор Хар­лов.

Закрыть

Нужно быть художником во всем

Л.Горюнова

«Ду­ша не­зри­мо чу­ет мир...» - та­ко­во на­зва­ние вы­став­ки, пред­став­ля­ю­щей жи­во­пись из част­ных со­бра­ний Ни­ко­лая Ни­ко­ла­е­ви­ча Пиме­но­ва. Она вклю­ча­ет ра­бо­ты ху­дож­ни­ка, от­но­ся­щи­е­ся к раз­но­му пе­ри­о­ду твор­чест­ва: ран­ние, ког­да он ис­кал свой жи­во­пис­ный по­черк («В сен­тяб­ре», 1957, «Мар­тов­ское сол­ныш­ко», 1968, «В лет­ний ве­чер», 1968); пей­за­жи зре­ло­го воз­рас­та, ког­да уже сло­жи­лась изоб­ра­зи­тель­ная ма­не­ра пись­ма и опре­де­ли­лись лю­би­мые пей­заж­ные мо­ти­вы («Ве­сен­нее кру­же­во», 1976, «Лет­ни­ми зо­ря­ми», 1979, «При­по­ро­ши­ло». 1980): ра­бо­ты позд­не­го пе­ри­о­да, опре­де­ля­ю­щие фе­но­мен пиме­нов­ской жи­во­пи­си («Ве­чер­ние зо­ри», 1989, «Вес­ны Се­ве­ра», 1989, «Го­рят ря­би­ны», 1988, «Ми­нув­шее», 1989, «Март. Пред­ве­черье», 1994).

Экс­по­зи­ция, раз­вер­нув­ша­я­ся в за­лах ху­до­жест­вен­но­го му­зея, не­боль­шая, но цен­ность и уни­каль­ность ее со­сто­ит в том, что боль­шинст­во кар­тин ху­дож­ни­ка, на­хо­дя­щих­ся в част­ной собст­вен­нос­ти, впер­вые пред­став­ле­ны для про­смот­ра. Ра­бо­ты сно­ва вер­нут­ся к их вла­дель­цам пос­ле закры­тия вы­став­ки, ху­до­жест­вен­ная план­ка ко­то­рой на­столь­ко вы­со­ка, что она вы­дер­жи­ва­ет уро­вень му­зей­ной кол­лек­ции со­вре­мен­ной пей­заж­ной жи­во­пи­си.

Для Пиме­но­ва ис­ти­на и кра­со­та яв­ля­ют­ся жиз­нен­ным и твор­чес­ким кре­до. Его пей­за­жи но­сят ис­по­ве­даль­ный ха­рак­тер и свя­за­ны с от­ра­же­ни­ем бо­гат­ст­ва внут­рен­не­го со­дер­жа­ния при­ро­ды вят­ско­го Се­ве­ра. "Под­оси­нов­цу я обя­зан сво­им фор­ми­ро­ва­ни­ем. Имен­но че­рез Под­оси­но­вец, на­сколь­ко мог, по­зна­ко­мил­ся с жизнью де­рев­ни. Под­оси­но­вец с его ре­ка­ми Юг и Пуш­ма, с его жи­во­пис­ны­ми хол­ма­ми, с его за­те­рян­ны­ми сре­ди ле­сов по­чин­ка­ми за­ста­вил ме­ня по­лю­бить при­ро­ду, це­нить ее и в ме­ру сво­их сил ото­бра­жать в сво­ей ра­бо­те". Под эти­ми сло­ва­ми из­вест­но­го пи­са­те­ля В.Ф. Тен­дря­ко­ва мог бы сме­ло под­пи­сать­ся и Пиме­нов. На под­оси­нов­ской зем­ле он сфор­ми­ро­вал­ся как ху­дож­ник, об­рел се­бя. Стал тем, кем он сей­час яв­ля­ет­ся, - при­знан­ным мас­те­ром пей­заж­ной жи­во­пи­си.

Бо­лее уже 30 лет вят­ский Се­вер яв­ля­ет­ся для жи­во­пис­ца той ти­хой оби­телью, ко­то­рая щед­ро да­рит для его твор­чест­ва те­мы, сю­же­ты, об­ра­зы. "В де­рев­не ты весь в ми­ре при­ро­ды. Се­бя не раз­бра­сы­ва­ешь. Там те­мы рож­да­ют­ся са­ми со­бой. Ку­да ни по­смот­ришь - вез­де кар­ти­на. Ис­кать ни­че­го не на­до". - го­во­рит ху­дож­ник. Путь к со­зда­нию пей­за­жа у не­го на­чи­на­ет­ся с на­ блю­де­ний в при­ро­де, на­блю­де­ний по­сто­ян­ных, при­сталь­ных, ко­то­рые от­кла­ды­ва­ют­ся в па­мя­ти.

Куль­ту­ра жи­во­пис­но­го ви­де­ния вос­пи­ты­ва­лась на тра­ди­ци­ях пле­нэр­ной шко­лы жи­во­пи­си мос­ков­ских мас­те­ров ру­бе­жа ХIХ - XX ве­ков, в част­нос­ти, объ­еди­не­ния "Со­юз рус­ских ху­дож­ни­ков"; обо­га­ща­лась вли­я­ни­ем фран­цуз­ско­го им­прес­си­о­низ­ма; твор­чест­вом ху­дож­ни­ков-сим­во­лис­тов на­ча­ла XX сто­ле­тия. Ху­до­жест­вен­ное на­сле­дие про­ш­ло­го по­мог­ло Пиме­но­ву об­рес­ти свой об­раз­но-плас­ти­чес­кий язык, со­от­вет­ст­ву­ю­щий су­ти на­ту­ры са­мо­го ав­то­ра - че­ло­ве­ка, име­ю­ще­го вы­со­кую шка­лу нравст­вен­ных цен­нос­тей, бо­га­той внут­рен­ней куль­ту­ры, сфор­ми­ро­вав­шей­ся на об­раз­цах вы­со­кой рус­ской по­э­зии, му­зы­ки, ли­те­ра­ту­ры. По­гру­жа­ясь в жи­во­пис­ный мир ху­дож­ни­ка, по­ни­ма­ешь, что в нем есть ка­кая-то ма­ги­чес­кая си­ла. В об­щей гар­мо­нии сдер­жан­ной кра­соч­ной па­лит­ры та­кое мно­го­цве­тие, та­кое бо­гат­ст­во то­но­вых от­но­ше­ний, ко­ло­рис­ти­чес­ких ню­ан­сов, что не­про­из­воль­но на­пра­ши­ва­ет­ся срав­не­ние его жи­во­пи­си с дра­го­цен­ной ри­зой, где каж­дый ка­ме­шек иг­ра­ет сво­ей гранью. Ра­бо­ты мас­те­ра му­зы­каль­ны. Му­зы­ку он слы­шит в са­мой при­ро­де. Ме­ло­дич­ность ин­то­на­ции в кар­ти­не рож­да­ет­ся от уви­ден­но­го и про­чувст­во­ван­но­го на­стро­е­ния в пей­за­же ("Зо­ло­тая осень", 1974. "Ве­сен­нее кру­же­во", 1976, "Ме­ло­дии позд­ней осе­ни").

Пиме­нов от­но­сит­ся к та­ко­му ти­пу ху­дож­ни­ков, для ко­то­ро­го ва­жен не столь­ко ре­зуль­тат, сколь­ко сам про­цесс на­пи­са­ния кар­ти­ны. "Сколь­ко вре­ме­ни про­шло, а пом­ню каж­дую ра­бо­ту, как пи­са­лась и где", - го­во­рит жи­во­пи­сец. Пей­заж для не­го не прос­то кра­со­та при­ро­ды, а та­кое мес­то в ми­ро­зда­нии, где про­ис­хо­дит на­пря­жен­ная ду­шев­ная ра­бо­та. Ведь каж­дая кар­ти­на для ху­дож­ни­ка не прос­то хол­ст, крас­ки, изо­бра­же­ние. Каж­дая ра­бо­та - это час­ти­ца жи­вой ду­ши, сгус­ток нер­вов, мыс­лей и чувств. В каж­дом пей­за­же свой, не­пов­то­ри­мый мир жи­во­пи­си.

Пер­со­наль­ная вы­став­ка обыч­но и бы­ва­ет тог­да ин­те­рес­на, ког­да ав­тор не оста­нав­ли­ва­ет­ся на од­наж­ды най­ден­ных им фор­мах изоб­ра­зи­тель­но­го язы­ка. В этом смыс­ле дан­ная вы­став­ка пей­за­жа по-осо­бо­му при­вле­ка­тель­на. Она да­ет пред­став­ле­ние о по­сто­ян­но раз­ви­ва­ю­щих­ся ин­то­на­ци­ях и от­тен­ках жи­во­пис­ной ре­чи Пиме­но­ва. Его кар­ти­ны, как дра­го­цен­ный жем­чуг, не те­ря­ют от вре­ме­ни сво­ей зна­чи­мос­ти, а, на­обо­рот, при­о­бре­та­ют все боль­шую и боль­шую си­лу при­тя­же­ния. Вне этих жи­во­пис­ных по­ло­тен у ху­дож­ни­ка нет жиз­ни, а со­бран­ные вмес­те - це­лая био­гра­фия.

Закрыть

Военные полотна Пименова

Кировская правда

Ки­ров­ский жи­во­пи­сец Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич Пиме­нов из­вес­тен у нас дав­но. С 1957 го­да он по­сто­ян­ный участ­ник об­ласт­ных ху­до­жест­вен­ных вы­ста­вок. За эти го­ды им со­зда­но мно­го про­из­ве­де­ний пей­заж­но­го жан­ра, есть порт­ре­ты, на­пи­са­ны кар­ти­ны на те­мы граж­дан­ской и Ве­ли­кой Оте­чест­вен­ной войн. Ис­то­ри­чес­кая те­ма за­ни­ма­ет важ­ное мес­то в твор­чест­ве ху­дож­ни­ка. Впер­вые кар­ти­ну на эту те­му ху­дож­ник пред­ста­вил в 1967 го­ду на зо­наль­ную вы­став­ку «Со­вет­ский Се­вер». На­зы­ва­лась она «По во­ен­ной до­ро­ге». Это был клас­си­чес­кий сю­жет о граж­дан­ской вой­не: по раз­мы­той осен­ней до­ро­ге ухо­дит кон­ный от­ряд крас­но­ар­мей­цев. Сле­ва — за­ху­да­лая де­ре­вень­ка, на пе­ред­нем пла­не — за­би­тый на­глу­хо дом. Хо­лод­ный осен­ний ве­тер сры­ва­ет с де­ревь­ев бу­рую лист­ву, го­нит по не­бу тя­же­лые дожд­ли­вые об­ла­ка. При­сталь­но вгля­ды­ва­ясь в кон­ни­ков, си­рот­ли­во сто­ят вда­ле­ке ба­бы и ре­бя­тиш­ки. Се­реб­ри­с­тый ко­ло­рит, тем­ные от­тен­ки зе­ле­но­го, си­не­го, ко­рич­не­во­го и фи­о­ле­то­во­го цве­тов пе­ре­да­ют осен­нюю бодря­щую про­хла­ду. А вда­ли, ку­да ухо­дит кон­ни­ца, — свет­лая сол­неч­ная по­ло­са. Там, впе­ре­ди, крас­но­ар­мей­цев ждет но­вый день.

В 1968 го­ду ху­дож­ник пи­шет но­вый ва­ри­ант кар­ти­ны «По во­ен­ной до­ро­ге» с тем же сю­же­том. В 1970 го­ду на­пи­са­на кар­ти­на «Вест­ник», ко­то­рую мож­но уви­деть в об­ласт­ной биб­лио­те­ке име­ни А. И. Гер­це­на. В этой ра­бо­те ху­дож­ник стре­мил­ся пе­ре­дать на­пря­жен­ность фрон­то­вой об­ста­нов­ки, ког­да от му­жест­ва гон­ца за­ви­сит судь­ба боя. В 1973 го­ду еще од­на кар­ти­на: «Крас­ные при­шли». Сно­ва пред­ла­га­ет­ся зри­те­лям эпи­зод граж­дан­ской вой­ны. Ожи­ви­лось не­боль­шое се­ло, встре­чая крас­но­ар­мей­цев. Спо­кой­ная уве­рен­ность кон­ных и спе­шив­ших­ся бой­цов, ра­дость встре­тив­ших их жи­те­лей се­ла, яр­кие ог­ни в ок­нах изб пе­ре­да­ют нам идей­ный смысл со­бы­тия, ра­дост­ное на­стро­е­ние лю­дей, осво­бож­ден­ных на­род­ной ар­ми­ей. Про­дол­жая ху­до­жест­вен­ные по­ис­ки в об­лас­ти ис­то­ри­чес­кой те­ма­ти­ки, ху­дож­ник не остав­ля­ет ра­бо­ты над пей­за­жа­ми. С этой целью он час­то вы­ез­жа­ет на этю­ды. Но и там ис­то­ри­чес­кая те­ма «на­хо­дит» его. В 1974 го­ду Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич на этю­дах в де­рев­не Гри­ва Под­оси­нов­ско­го рай­о­на по­зна­ко­мил­ся с ве­те­ра­ном Ве­ли­кой Оте­чест­вен­ной вой­ны Сте­па­ном Ан­дре­еви­чем Ту­лу­по­вым, чьи вос­по­ми­на­ния очень за­ин­те­ре­со­ва­ли ху­дож­ни­ка. Осо­бен­но боль­шое впе­чат­ле­ние про­из­вел рас­сказ о воз­вра­ще­нии Ту­лу­по­ва с фрон­та в род­ную де­рев­ню. Из мно­гих жи­те­лей де­рев­ни, ушед­ших на фронт, вер­нул­ся лишь один Ту­лу­пов.

Рас­сказ об этом стал для ху­дож­ни­ка свое­об­раз­ным твор­чес­ким им­пуль­сом. Сра­зу же на­чи­на­ет­ся ра­бо­та над но­вой ком­по­зи­ци­ей, на­зван­ной «У род­ной око­ли­цы». Ки­ров­ча­не ви­де­ли эту кар­ти­ну на об­ласт­ной ху­до­жест­вен­ной вы­став­ке, по­свя­щен­ной 30-ле­тию по­бе­ды со­вет­ско­го на­ро­да в Ве­ли­кой Оте­чест­вен­ной вой­не 1941—1945 гг. Ху­дож­ник изоб­ра­зил мо­мент воз­вра­ще­ния сол­да­та-фрон­то­ви­ка в свою де­рев­ню, ког­да тот оста­но­вил­ся за не­сколь­ко ша­гов от до­ма у ста­рой де­ре­вян­ной из­го­ро­ди. Те­ма так увлек­ла жи­во­пис­ца, что он пи­шет но­вые ва­ри­ан­ты ком­по­зи­ции, до­би­ва­ясь наиболь­шей смыс­ло­вой вы­ра­зи­тель­нос­ти, боль­ше­го эмо­ци­о­наль­но­го на­пря­же­ния.

На­сто­я­щей твор­чес­кой уда­чей для ху­дож­ни­ка ста­ла на­пи­сан­ная в 1977 го­ду кар­ти­на . «Воз­вра­ще­ние». Здесь тот же сю­жет, но ху­до­жник ото­брал лишь то, что да­ет ему воз­мож­ность вы­ра­зить свои мыс­ли и чувст­ва. Ши­ро­кий де­ре­вен­ский прос­тор сме­нил­ся уз­ким прост­ранст­вом улоч­ки — все­го не­сколь­ко стро­е­ний, как бы при­дав­лен­ных тя­же­лы­ми мас­са­ми сне­га. Тем­ный се­ро­ва­то-си­ний тон зим­них об­ла­ков пе­ре­хо­дит в плот­ную си­не­ву даль­них ле­сов. Ство­лы мо­ло­дых де­ревь­ев ка­жут­ся хруп­ки­ми, без­за­щит­ны­ми. На этом фо­не круп­ный пла­ном спи­ной к зри­те­лю фи­гу­ра во­и­на, вер­нув­ше­го­ся пос­ле дол­гих тя­же­лых боев до­мой. Под­дер­жи­вая од­ной ру­кой рюк­зак, дру­гую сол­дат по­ло­жил на из­го­родь и смот­рит на род­ную де­рев­ню. Его вол­не­ние так ве­ли­ко, что он об­на­жил свою по­се­дев­шую го­ло­ву. Сколь­ко до­рог он про­ша­гал, что­бы вер­нуть­ся в род­ные края, сколь­ко смер­тей ми­но­вал, сколь­ко по­тра­тив тру­дов, сколь­ко про­явил в вы­держ­ки, тер­пе­ния. Как хо­тел он дой­ти сквозь вой­ну к мир­ной сво­ей де­рев­не! И вот — до­шел!..

Н. Н. Пиме­нов не был на фрон­те: ког­да за­кон­чи­лась Ве­ли­кая Оте­чест­вен­ная вой­на, ему не ис­пол­ни­лось еще и 18 лет. Но же­ла­ние рас­ска­зать в сво­ей кар­ти­не о це­не по­бе­ды над фа­шиз­мом, о людях, спас­ших мир, бы­ло не­дот­ступ­но. Им ру­ко­во­ди­ло стрем­ле­ние к прав­ди­вос­ти об­ра­за, глу­бо­ко­му осмыс­ле­нию фак­та ис­то­рии, бе­реж­ное от­но­ше­ние к судь­бе рус­ско­го сол­да­та, од­но­го из бес­страш­ных ря­до­вых ге­ро­ев, не те­ряв­ших­ся в са­мые труд­ные ми­ну­ты. Ху­дожник су­мел пе­ре­дать вол­ну­ю­щую тре­пет­ность и зна­чи­тель­ность изо­бра­жен­но­го мо­мен­та. Кар­ти­на тре­во­жит серд­ца ве­те­ра­нов, ис­пы­тав­ших на се­бе все труд­нос­ти фрон­то­вых лет, на­по­ми­на­ет мо­ло­де­жи о не­об­хо­ди­мос­ти бе­речь мир.

Кар­ти­на экс­по­ни­ро­ва­лась на об­ласт­ной ху­до­жест­вен­ной вы­став­ке, по­свя­щен­ной 60- ле­тию Ве­ли­ко­го Ок­тяб­ря. Был ее ав­тор участ­ни­ком все­со­юз­ной ху­до­жест­вен­ной вы­став­ки «Шесть­де­сят ге­ро­и­чес­ких лет». Пос­ле это­го кар­ти­на «Воз­вра­ще­ние» бы­ла вклю­че­на в экс­по­зи­цию пе­ре­движ­ной ху­до­жест­вен­ной вы­став­ки, ко­то­рая долж­на по­бы­вать в Поль­ше, в Вен­грии, в Гер­ман­ской Де­мо­кра­ти­чес­кой Рес­пуб­ли­ке. Быть участ­ни­ком меж­ду­на­род­ной ху­до­жест­вен­ной вы­став­ки — боль­шая честь для ху­дож­ни­ка. Успех Н. Н. Пиме­но­ва — это ре­зуль­тат мно­го­лет­них твор­чес­ких по­ис­ков и раз­ду­мий. В не­да­ле­ком бу­ду­щем в гор. Ки­ро­ве со­сто­ит­ся пер­со­наль­ная вы­став­ка про­из­ве­де­ний Н. Н. Пиме­но­ва.

Закрыть

Край родной

Собеседник

Ки­ров­ско­го жи­во­пис­ца Ни­ко­лая Ни­ко­ла­е­ви­ча Пиме­но­ва лю­би­те­ли ис­кус­ст­ва на­ше­го го­ро­да зна­ют по мно­гим об­ласт­ным ху­до­жест­вен­ным вы­став­кам, на­чи­ная с 1957 го­да. Он из­вес­тен в ос­нов­ном как пей­за­жист, хо­тя опре­де­лен­ное мес­то в его твор­чес­кой де­я­тель­нос­ти за­ни­ма­ет ра­бо­та над те­ма­ти­чес­кой кар­ти­ной. В сво­их про­из­ве­де­ни­ях ху­дож­ник изо­бра­жа­ет са­мые раз­ные угол­ки сель­ской при­ро­ды се­ве­ра Ки­ров­ской об­лас­ти — ле­са, по­ля, ре­ки, пе­ре­лес­ки, гря­ды ува­лов, де­ре­вен­ские из­бы на уго­ре, па­мят­ни­ки ар­хи­тек­ту­ры, ор­га­нич­но впи­сав­ши­е­ся в окру­жа­ю­щий ланд­шафт.

Не толь­ко по мо­ти­вам раз­лич­ны пей­за­жи Пиме­но­ва, они от­ли­ча­ют­ся и но внут­рен­не­му на­строю. Од­ни из них по­рож­да­ют у нас пред­став­ле­ние об эпи­чес­кой ши­ро­те и су­ро­вом ве­ли­чии при­ро­ды род­но­го края, дру­гие, ис­пол­нен­ные тон­ко­го ли­риз­ма, вы­зы­ва­ют близ­кие каж­до­му вос­по­ми­на­ния о теп­ло­те про­бу­див­шей­ся вес­ной зем­ли, о неж­нос­ти май­ско­го цве­те­ния при­ро­ды, о щед­рос­ти кра­сок зо­ло­той осе­ни... В ос­но­ве пей­за­жей ав­то­ра ле­жат ре­аль­ные зри­тель­ные впе­чат­ле­ния, бе­реж­ное от­но­ше­ние к на­ту­ре, ее вдум­чи­вое изу­че­ние. А от­сю­да жиз­нен­ная до­сто­вер­ность этих ра­бот, ес­тест­вен­ность их ком­по­зи­ци­он­ных и ко­ло­рис­ти­чес­ких ре­ше­ний, их до­ступ­ность для лю­дей лю­бо­го воз­рас­та и ро­да за­ня­тий. Что ка­са­ет­ся те­ма­ти­чес­ких кар­тин Пиме­но­ва, то они на­по­ми­на­ют нам о стра­ни­цах ге­ро­и­чес­ко­го про­ш­ло­го со­вет­ско­го на­ро­да. В по­лот­нах «По во­ен­ной до­ро­ге», «Вест­ник», «Крас­ные при­шли», в ос­но­ву ко­то­рых по­ло­же­ны эпи­зо­ды из со­бы­тий граж­дан­ской вой­ны, зву­чит те­ма му­жест­ва, вер­нос­ти дол­гу. А кар­ти­ны «У род­ной око­ли­цы» и осо­бен­но «Воз­вра­ще­ние» вы­зы­ва­ют у зри­те­лей слож­ные ас­со­ци­а­ции — бу­дят в па­мя­ти об­ра­зы род­ных и близ­ких, не вер­нув­ших­ся с по­лей Ве­ли­кой Оте­чест­вен­ной вой­ны, вы­зы­ва­ют серь­ез­ные раз­думья о жиз­ни, о че­ло­ве­чес­кой судь­бе.

Сей­час у Ни­ко­лая Ни­ко­ла­е­ви­ча на­пря­жен­ная по­ра. Как и дру­гие ки­ров­ские ху­дож­ни­ки, он го­то­вит­ся к зо­наль­ной вы­став­ке «Со­вет­ский Се­вер», ко­то­рая от­кро­ет­ся в но­яб­ре в Нов­го­ро­де. В пред­две­рии вы­став­ки я по­се­ти­ла мас­тер­скую Пиме­но­ва, по­про­сив его от­ве­тить на ряд во­про­сов.

— Из­вест­но, что за дли­тель­ный пе­ри­од твор­чест­ва Вы бы­ли участ­ни­ком мно­гих вы­ста­вок раз­но­го ран­га. А на сколь­ких зо­наль­ных вы­став­ках экс­по­ни­ро­ва­лись Ва­ши про­из­ве­де­ния и ког­да это про­изо­шло впер­вые?

— Впер­вые в зо­наль­ной вы­став­ке «Со­вет­ский Се­вер» я участ­во­вал в 1964 го­ду в г. Ар­хан­гель­ске, — ска­зал Н. Н. Пиме­нов. — За­тем по­ка­зы­вал свои ра­бо­ты на вы­став­ках в г. Ки­ро­ве (1967 г.), в Пет­ро­за­вод­ске (1969 г.) и в Сык­тыв­ка­ре (1979 г.). Ны­неш­няя вы­став­ка в Нов­го­ро­де бу­дет для ме­ня пя­той.

— 7 сен­тяб­ря в на­шем го­ро­де ра­бо­тал зо­наль­ный вы­став­ком, чле­ном ко­то­ро­го Вы яв­ля­е­тесь. Бы­ли ото­бра­ны про­из­ве­де­ния ки­ров­ских ху­дож­ни­ков для экс­по­ни­ро­ва­ния в г. Нов­го­ро­де. Ка­кие Ва­ши по­лот­на ре­ко­мен­до­ва­ны для пред­сто­я­щей вы­став­ки?

— Пред­ло­же­но взять на вы­став­ку мои пей­за­жи «Вес­ны се­ве­ра», «Се­вер­ная вес­на», «Ле­до­ход» и «Пер­вый снег. Ок­тябрь», в ко­то­рых я стре­мил­ся пе­ре­дать ве­ли­чие и не­пов­то­ри­мую кра­со­ту при­ро­ды се­ве­ра на­шей об­лас­ти, а так­же две те­ма­ти­чес­кие кар­ти­ны, вы­пол­нен­ные в по­след­нее вре­мя. В од­ной — «Рос­сии сы­новья» — я вновь воз­вра­ща­юсь па­мятью к гроз­ным со­бы­ти­ям Ве­ли­кой Оте­чест­вен­ной вой­ны, в дру­гой — «Пер­вый вы­пас» — рас­ска­зы­ваю о вер­нув­шем­ся до­мой фрон­то­ви­ке, ко­то­рый встре­ча­ет свою пер­вую мир­ную вес­ну, свой пер­вый пос­ле вой­ны вы­ход со ста­дом в по­ле. А во­об­ще пер­вый вы­пас — это празд­ник для всей де­рев­ни.

— В жиз­ни ху­дож­ни­ка, в его ду­ше, как пра­ви­ло, есть осо­бое мес­то на зем­ле, с ко­то­рым свя­за­ны при­ят­ные вос­по­ми­на­ния, свет­лые чувст­ва, счаст­ли­вые пе­ри­о­ды твор­чес­ко­го подъ­ема. Ка­кой уго­лок на­шей Ки­ров­ской об­лас­ти Вам наибо­лее бли­зок и по­че­му?

— Мне очень нра­вят­ся Луз­ский и Под­оси­нов­ский рай­о­ны, где осо­бен­но ощу­ти­мы про­ш­лое Рос­сии, бы­лин­ный раз­мах ее зем­ли. Я ез­жу ту­да на этю­ды уже око­ло двад­ца­ти лет. По­след­ние го­ды жи­ву в де­рев­нях Ти­то­ве и Гурь­е­во Под­оси­нов­ско­го рай­о­на. Ра­бо­таю, как пра­ви­ло, вес­ной и осенью. При­ро­да там прос­то изу­ми­тель­ная. Но не толь­ко она при­вле­ка­ет мое вни­ма­ние. Я ис­крен­не при­вя­зал­ся к жи­ву­щим в этих мес­тах лю­дям, не­обык­но­вен­но до­бро­же­ла­тель­ным и гос­теп­ри­им­ным. С го­да­ми все здесь ста­ло мне близ­ким и до­ро­гим, все на­хо­дит от­клик в ду­ше. Из Под­оси­нов­ско­го рай­о­на я при­во­жу боль­шой этюд­ный ма­те­ри­ал, на ос­но­ва­нии ко­то­ро­го уже позд­нее у се­бя в мас­тер­ской в Ки­ро­ве при­сту­паю к ра­бо­те над пей­за­жем-кар­ти­ной, да и над те­ма­ти­чес­ким по­лот­ном то­же. Прав­да, от­дель­ные про­из­ве­де­ния вы­пол­ня­ют­ся мною не­по­средст­вен­но на мес­те, на на­ту­ре.

— Ис­кус­ст­во — это бла­го­дат­ная воз­мож­ность уста­нов­ле­ния тес­но­го кон­так­та ху­дож­ни­ка со зри­те­лем. Что Вы хо­ти­те ска­зать им сво­и­ми пей­за­жа­ми?

— Не сек­рет, что пей­заж — это не прос­то изо­бра­же­ние при­ро­ды са­мой по се­бе, это не­что го­раз­до боль­шее. Мне, на­при­мер, хо­чет­ся пе­ре­дать свое вос­хи­ще­ние кра­со­той зем­ли, хо­чет­ся рас­ска­зать, как влюб­ле­ны в род­ные "края его жи­те­ли. Из­вест­но, что при­ро­да в на­шей жиз­ни име­ет очень боль­шое зна­че­ние. Она фор­ми­ру­ет че­ло­ве­ка, от со­при­кос­но­ве­ния с ней лю­ди ста­но­вят­ся чи­ще и добрее. Вот я и пы­та­юсь че­рез пей­заж на­пом­нить лю­дям о не­об­хо­ди­мос­ти быть бли­же к при­ро­де, вни­ма­тель­нее вгля­ды­вать­ся в нее, учить­ся на­хо­дить уди­ви­тель­ное ря­дом, сло­вом, лю­бить и бе­речь зем­лю, на ко­то­рой они жи­вут.

— И по­след­ний во­прос, тра­ди­ци­он­ный. Ка­кие у Вас пла­ны на бу­ду­щее?

— Пла­ны раз­ные. На­до за­кон­чить на­ча­тые пей­за­жи. Кро­ме то­го, сей­час я ра­бо­таю нал кар­ти­ной о де­тях, хо­чет­ся на­звать ее «Си­не­о­кая стра­на». Как и рань­ше, ме­ня при­вле­ка­ет во­ен­ная те­ма. Есть еще ряд за­ду­мок. Пла­нов мно­го, ра­бо­та пред­сто­ит боль­шая.

Закрыть

Портрет А.Н.Плюснина

Комсомольская правда

Ху­дож­ник Н. Пи­ми­нов на­пи­сал жи­во­пис­ный порт­рет звень­е­во­го сов­хо­за «Лаль­ский» Луз­ско­го рай­о­на Ана­то­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча Плюс­ни­на. Порт­рет за­нял свое мес­то на вы­став­ке про­из­ве­де­ний ки­ров­ских ху­дож­ни­ков «Пе­ре­до­ви­ки на­род­но­го хо­зяйст­ва». Вот что рас­ска­зал со­зда­тель порт­ре­та о сво­ем ге­рое:

— Я люб­лю сель­ских жи­те­лей. Сре­ди них встре­ча­ют­ся лю­ди уди­ви­тель­но ин­те­рес­ные, бо­га­тые здра­вым смыс­лом, на­чи­тан­ные, на­сто­я­щие на­род­ные фи­ло­со­фы. Та­ким об­ра­зом, мне бы­ло при­ят­но узнать, что мой бу­ду­щий ге­рой жи­вет в рай­о­не, тем бо­лее при­ят­но, что в Лаль­ске, в об­ли­ке ко­то­ро­го на­ря­ду с но­вым так ощу­ти­мо пах­нет ста­ри­ной.

Как оказалось, Анатолию Никола­е­ви­чу Плюс­ни­ну род­ной край и бли­зок, и до­рог. Его ро­ди­на где-то под Лаль­ском, в Лаль­ске он жи­вет дав­но и, как вид­но из от­но­ше­ния к не­му окру­жа­ю­щих, поль­зу­ет­ся боль­шим ав­то­ри­те­том. Мне ин­те­рес­но бы­ло по­сте­пен­но узна­вать Ана­то­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча. Прав­да и то, что он по при­ро­де сво­ей мол­ча­лив, а о се­бе тем бо­лее го­во­рить не лю­бит. Вот из это­го мол­ча­ния, из добрых от­зы­вов о нем его то­ва­ри­щей по ра­бо­те, а так­же теп­лых от­зы­вов чле­нов его семьи сло­жил­ся в мо­ем пред­став­ле­нии об­раз уди­ви­тель­но сим­па­тич­но­го, лас­ко­во­го и добро­го че­ло­ве­ка. При­ят­но в на­ше бур­ное вре­мя встре­тить че­ло­ве­ка, та­ко­го урав­но­ве­шен­но­го, до­бро­же­ла­тель­но спо­кой­но­го.

Он со сво­им при­вет­ли­вым нра­вом, ос­но­ва­тель­ностью, серь­ез­ностью как-то уди­ви­тель­но под­хо­дит к род­но­му Лаль­ску, к род­но­му краю. Ти­пич­ный се­вер­ный жи­тель.

Очень при­ят­но и то, что мяг­кость, урав­но­ве­шен­ность Ана­то­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча ни в ко­ем слу­чае не пе­ре­хо­дят в рав­но­ду­шие, без­раз­ли­чие. Он про­яв­лял боль­шой ин­те­рес к ра­бо­те ху­дож­ни­ков, к кни­гам. У нас на­шлось в раз­го­во­ре мно­го об­щих тем.

О сво­их за­слу­гах знат­ный кар­то­фе­ле­вод, Ге­рой Со­ци­а­лис­ти­чес­ко­го Тру­да, ка­ва­лер ор­де­на Ок­тябрьс­кой Ре­во­лю­ции не го­во­рит. О них мне рас­ска­за­ли дру­гие, под­черк­ну­ли, что мас­тер-кар­то­фе­ле­вод охот­но де­лит­ся опы­том по­лу­че­ния вы­со­ких уро­жа­ев с дру­ги­ми. Этим све­де­ни­ям я не уди­вил­ся. Они толь­ко лиш­ний раз под­креп­ля­ли мои впе­чат­ле­ния о Плюс­ни­не.

Закрыть

Влюбленный в красоту

Подосиновская типография, А.Коссов

Есть та­кое, ма­ло по­пу­ляр­ное в на­шем оби­хо­де, сло­во — одер­жи­мость. Оно озна­ча­ет силь­ное увле­че­ние че­ло­ве­ка из­бран­ным им де­лом. Увле­ка­ют­ся лю­ди мно­гим. И не­ред­ко их увле­че­ния про­хо­дят. Но одер­жи­мость — та­кое силь­ное увле­че­ние, ког­да оно ста­но­вит­ся глав­ным де­лом в жиз­ни че­ло­ве­ка. Это не толь­ко про­фес­сия, спе­ци­аль­ность. Это не­что го­раз­до боль­шее.

К чис­лу та­ких лю­дей с пол­ным ос­но­ва­ни­ем сле­ду­ет от­нес­ти Ни­ко­лая Ни­ко­ла­е­ви­ча Пиме­но­ва. Он — та­лант­ли­вый жи­во­пи­сец. Член Со­юза ху­дож­ни­ков СССР. В те­че­ние мно­гих лет воз­глав­лял Ки­ров­скую об­ласт­ную ор­га­ни­за­цию ху­дож­ни­ков. Он — участ­ник мно­гих ху­до­жест­вен­ных вы­ста­вок. Те­ма­ти­ка про­из­ве­де­ний Н. Н. Пиме­но­ва весь­ма ши­ро­ка — пей­за­жи, на­тюр­мор­ты, порт­ре­ты.

Ха­рак­тер­но, что наибо­лее при­вле­ка­тель­ны для ху­дож­ни­ка те­мы,свя­зан­ные с на­ши­ми се­вер­ны­ми мес­та­ми — ста­рая де­ре­вень­ка с по­тем­нев­ши­ми из­ба­ми, оди­но­ко сто­я­щая цер­ковь, опуш­ка ле­са, по­лян­ка в по­ру мно­го­цветья. Кар­ти­ны эти на­столь­ко впе­чат­ля­ю­щи, что смот­ришь, и ка­жет­ся, ото­дви­нешь ру­кой сви­са­ю­щую с бе­ре­зы ве­точ­ку, изо­бра­жен­ную на кар­ти­не, и от­кро­ет­ся взо­ру тро­пин­ка, по ко­то­рой мож­но ид­ти и ид­ти ту­да, к зе­ле­не­ю­щей опуш­ке ле­са.

Мое зна­ком­ст­во с Ни­ко­ла­ем Ни­ко­ла­е­ви­чем со­сто­я­лось дав­но, свы­ше двад­ца­ти лет то­му на­зад, и с тех пор на­ши встре­чи и у не­го в Ки­ро­ве, и у ме­ня в Под­оси­нов­це, не столь уж ча­с­тые, за­то весь­ма про­дол­жи­тель­ные, со­вер­ша­ют­ся и сей­час.

Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич Пименов — че­ло­век боль­шой куль­ту­ры, тон­ко­го ху­до­жест­вен­но­го вку­са и очень ин­те­рес­ный со­бе­сед­ник. В по­след­ние го­ды Н. Н. Пиме­нов каж­дым ле­том при­ез­жа­ет в наш рай­он. В де­рев­не Гурь­е­во, что в Ров­дин­ском сель­со­ве­те, на не­боль­шом взгорье, от­ку­да от­кры­ва­ет­ся жи­во­пис­ный вид на окру­жа­ю­щие ле­са и лу­га, сто­ит не­боль­шой дом. Здесь раз­ме­ща­ет­ся мас­тер­ская ху­дож­ни­ка. Я не­од­но­крат­но бы­вал здесь. Мес­то, пов­то­ряю, чу­дес­ное. Ти­ши­на, по­кой, изу­ми­тель­ный воз­дух. Ка­за­лось бы, че­го луч­ше для че­ло­ве­ка, при­ехав­ше­го из го­ро­да. От­ды­хай, ну, и ра­бо­тай по­не­множ­ку. Ку­да там! Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич вста­ет чуть свет и, за­брав этюд­ник, крас­ки и кис­ти, спе­шит в лес или на по­лян­ку, или на бе­рег ре­ки. И на­чи­на­ет ра­бо­тать. Вот тут-то и ска­зы­ва­ет­ся одер­жи­мость это­го че­ло­ве­ка. Он ра­бо­та­ет с ран­не­го ут­ра и до позд­не­го ве­че­ра, а иног­да и до но­чи. Он спе­шит. На­до за­стать вос­ход солн­ца. А вот лу­жай­ка вся в цве­тах.

Мо­жет быть, зав­тра они не бу­дут та­ки­ми яр­ки­ми. Ве­чер­няя за­ря, не­обыч­ное осве­ще­ние об­ла­ков, На­до «за­хва­тить» их. Но это все этю­ды, пер­во­на­чаль­ные на­брос­ки. А за­тем на­чи­на­ет­ся кро­пот­ли­вая и про­дол­жи­тель­ная ра­бо­та над со­зда­ни­ем кар­ти­ны. Не сра­зу за­мы­сел во­пло­ща­ет­ся на по­лот­не. Воз­ни­ка­ют но­вые ва­ри­ан­ты кар­ти­ны, ме­ня­ет­ся ком­по­зи­ция. И сно­ва ра­бо­та, ра­бо­та...
Ко­неч­но, та­лант и тру­до­лю­бие яв­ля­ют­ся пер­вей­шим усло­ви­ем до­сти­же­ния успе­ха в лю­бой сфе­ре твор­чест­ва, будь это жи­во­пись, ли­те­ра­ту­ра или му­зы­ка. Но есть еще од­но об­сто­я­тельст­во, обя­за­тель­ное, на мой взгляд, для каж­до­го твор­чес­ко­го ра­бот­ни­ка. Это его уме­ние осо­бым об­ра­зом ви­деть и вос­при­ни­мать окру­жа­ю­щий мир. Вот та­ким ка­чест­вом в пол­ной ме­ре и облада­ет Николай Николаевич. Как-то, срав­ни­тель­но не­дав­но, про­гу­ли­ва­лись мы с ним в под­оси­нов­ской ро­ще по край­ней (к бе­ре­гу) ал­лее. Бе­се­до­ва­ли на те­мы, да­ле­кие от ис­кус­ст­ва. Не­ожи­дан­но Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич оста­нав­ли­ва­ет­ся и го­во­рит:

— По­смот­ри­те, кра­со­та ка­кая. Я взгля­нул в ука­зан­ную сто­ро­ну. Вро­де бы ни­че­го осо­бен­но­го — две сос­ны, сто­я­щие в от­да­ле­нии от дру­гих, осве­щен­ные за­хо­дя­щим солн­цем. А Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич не уни­ма­ет­ся:

— Нет, нет. Вы по­смот­ри­те, ка­кое не­обы­чай­ное осве­ще­ние. И тут я уви­дел дейст­ви­тель­но то, на что не об­ра­тил вни­ма­ния рань­ше: ство­лы сто­лет­них со­сен, осве­щен­ные лу­ча­ми за­хо­дя­ще­го солн­ца, вы­гля­де­ли на ред­кость кра­си­во. Они при­о­бре­ли ка­кой-то неж­но-зо­ло­ти­с­тый от­те­нок, слов­но это бы­ли брон­зо­вые стол­бы, из­ре­зан­ные ис­кус­ной резь­бой. Дейст­ви­тель­но, кра­си­во. Вот оно, это уме­ние ви­деть кра­со­ту в том, че­го мы обыч­но не за­ме­ча­ем.

Лю­бовь к пре­крас­но­му — при­род­но­му и ру­котвор­но­му — про­яв­ля­ет­ся у Н. Н. Пиме­но­ва и в его увле­че­нии рус­ской ста­ри­ной. На про­тя­же­нии мно­гих лет он с боль­шой за­ин­те­ре­со­ван­ностью со­би­ра­ет «пред­ме­ты про­ш­ло­го», И в его ки­ров­ской мас­тер­ской, и в квар­ти­ре, и в де­рев­не Гурь­е­во на­ря­ду с кар­ти­на­ми и ре­про­дук­ци­я­ми, ко­то­ры­ми уве­ше­ны сте­ны, мож­но уви­деть мно­жест­во пред­ме­тов на­шей рус­ской ста­ри­ны. Здесь и не­боль­шой сун­дук, око­ван­ный же­ле­зом, и рас­пи­сан­ная за­тей­ли­вы­ми узо­ра­ми прял­ка, и по­тем­нев­шие от вре­ме­ни ико­ны, пред­став­ля­ю­щие со­бой за­ме­ча­тель­ные об­раз­цы древ­ней цер­ков­ной жи­во­пи­си, и да­же (ред­чай­шая вещь!) под­го­лов­ник. Так на­зы­ва­ет­ся не­боль­шой, со ско­шен­ной крыш­кой сун­ду­чок, в ко­то­рый куп­цы, при­ез­жав­шие на яр­мар­ку, скла­ды­ва­ли день­ги. На ночь этот сун­ду­чок кла­ли под го­ло­ву. От­сю­да и на­зва­ние — под­го­лов­ник. О каж­дой из этих ве­щей Ни­ко­лай Ни­ко­ла­е­вич мо­жет рас­ска­зать не­ма­ло ин­те­рес­но­го и с та­ки­ми под­роб­нос­тя­ми, ко­то­рые вряд ли мож­но по­черп­нуть в ка­ком-ли­бо дру­гом ис­точ­ни­ке.

Так и жи­вет этот че­ло­век, влюб­лен­ный в кра­со­ту и не­у­стан­но со­зда­ю­щий ее, оча­ро­ван­ный ста­ри­ной и бе­реж­ли­во со­хра­ня­ю­щий ее.

Закрыть

Политика конфиденциальности

Понятно